ДВА АМЕРИКАНСКИХ ПРОФЕССОРА ИЗ ОДНОЙ БУХАРСКОЕВРЕЙСКОЙ СЕМЬИ

• Prev
• 1 of 3
• Next

История нашего немногочисленного этноса на американской земле, возросшего, согласно оценочным сведениям, с 60 тыс. в 90-х до ста тысяч человек ныне, измеряется в основном последними 35-45 годами конца ХХ и первыми двумя десятилетиями ХХI века, не считая с десяток персоналий, оказавшихся здесь ещё в довоенные годы. Причём, если иметь в виду высокую традиционную претенциозность местного рынка труда, насыщаемого систематически, помимо всего, легальными и нелегальными эмигрантами со всего мира с самыми различными уровнями квалификации, то можно смело предположить: наш иммиграционный поток с социальной точки зрения оказался более чем успешным.

Нет сфер деятельности, где бы бухарские не смогли заявить о себе с полной профессиональной состоятельностью. Идёт ли речь о сферах высоких технологий, адвокатуре, архитектуре, медицине, финансах, крупном строительстве, ресторанном бизнесе и многих других, можно без особых усилий встретить и пообщаться со своими соплеменниками – специалистами высокого класса.

Давно кануло в лету время, когда в центральноазиатских республиках бывшего Союза значительная часть бухарских трудились в сферах всевозможных учреждений бытового обслуживания (парикмахеры, сапожники, фотомастера), что вызывало порой скептические реплики среди определённой части публики типа «на что они ещё способны». Между тем секрет этого явления заключался в том, что данный род деятельности был связан с ежедневной свежей «копейкой», в разы превосходящей скромные инженерные заработки и особо не грозящей столкновениями с контролирующими органами, но позволяющий находиться как бы в стороне от их любопытных властвующих глаз и, что самое важное, вести вполне приемлемый образ жизни.

Бухарские мастера американских салонов красоты в немалой степени потеснили, к примеру, в Манхеттене признанных итальянских корифеев женской моды. Вместе с тем здесь возникла новая тенденция, когда многие дети этих потомственных ремесленников, благодаря поддержке родителей, смогли получить великолепное американское образование в лучших университетах и занять престижные места на социальной лестнице страны. Новые условия и новые возможности диктовали иные правила поиска своего места в жизни.

Ныне только ленивый не бросает камни в сторону почившей советской власти, попрекая её во всех земных грехах. Не умоляя в целом справедливости этих упрёков, было бы ошибочно не признавать огромную важность изменений, произошедших, в частности, на территории бывших советских республик Средней Азии, что привело к гигантским переменам в сфере подготовки высокопрофессиональных кадров специалистов, не говоря уже об искоренении былой сплошной безграмотности в среде коренного населения. Это не могло не коснуться, в частности, судеб бухарских евреев и их последующей успешной профессиональной адаптации на Западе.

Оба героя этого повествования - Рафаэль Ниязов и Борис Ниязов являются одним из ярких примеров, символизирующих возникновение в бывшем Союзе солидного пласта высокообразованных специалистов, включая бухарских евреев, чья серьёзная подготовка в странах исхода доказала свою состоятельность на Западе.

Первый - младший сын достаточно известного в Ташкенте в 50-80 годах прошлого века торгового работника Ниязова Шамаё, а второй - его внук. С особой гордостью констатирую, что Рафаэль, будучи кандидатом технических наук советского периода, а ныне профессор американского колледжа, преподаёт здесь основные предметы для инженерных профессий – сопромат и теоретическую механику, параллельно занимаясь тут же профильной научно-исследовательской деятельностью при активной вовлечённости студенческой молодёжи. В США эта часть служебных обязанностей профессорско-преподавательского персонала является одним из основных показателей соответствия педагога требованиям учебного заведения, обликом его научного имиджа и важным условиям продвижения вверх по карьерной лестнице.

Борис, кандидат физико-математических наук, окончивший с Золотой медалью школу, а впоследствии с Красным дипломом физический факультет Ташкентского Государственного университета, также посвятивший себя и в Союзе, а затем и в США профессорско-преподавательской деятельности, хотя в разных сферах.

Следует особо подчеркнуть, что и сопромат, и физика, как область научных и прикладных знаний, по своему содержанию приемлемы и могут быть успешно освоены лишь той категорией людей, чей склад ума, интересы и характер соотносимы с природой этих наук. Гуманитарию от рождения, как правило, также ничего не светит в сфере того же сопромата, как технарю в области искусствоведения или литературоведения. Как говорится, каждому своё. Хотя, кто знает!

Семь лет назад, в августе 2016 г., Борис написал небольшое эссе «Паспорт», в котором раскручивается в общем-то незамысловатая интрига, связанная с утерей им советского паспорта за пару дней до иммиграции семьи в США, что грозило непредвиденной задержкой со всеми вытекающими отсюда бюрократическими малоприятными осложнениями. Ничего из ряда вон выходящего, кто не сталкивается обыденно с подобного рода случайностями. Но то, как Борис сумел интуитивно проникнуть, ощутить и выразить своё психологическое состояние, подать бушующую в голове страсть переживаний из-за вероятных осложнений прежде всего для родителей, даёт основание подчеркнуть: наш герой не только меченый Творцом талантливый физик, вдумчивый естествоиспытатель, но и тонкий лирик, чувствующий звуки прекрасного, ритмы своей души и окружающих, особенно из числа любимых, родных и близких.

Как случилось, что патриарх клана Ниязовых – Шамая, успешный советский коммерсант, если приемлемо подобное словосочетание, познавший даже вкус НЭПа в молодые годы, сумевший избежать за долгий период своей тревожной деятельности столкновения с карательными органами, что само по себе – нонсенс, оказался со временем в окружении пятерых детей, четверо из которых получили великолепное высшее образование. Хотя всё могло случиться по-другому, примеров тому масса, когда дети идут по колее, проложенной родителями.

Старший сын Абрам – известный врач-педиатр, зам. главврача поликлиники; Фрида – фармацевт, зам. управляющего аптекой; Михаил – инженер-строитель, зам. директора завода; Рафаэль, как уже подчёркивалось, успешный учёный в Союзе, продолживший свою деятельность в качестве профессора в США. Университетом для старшей из детей Шамая-ака – дочери Лизы (светлая память!) стали её многочисленные дети, внуки, правнуки, которой совместно с любимым и любящим мужем Юрой (светлая память!) удалось построить примерную семью.

Причём Шамая-ака всячески способствовал успехам детей на ниве высшего образования, а впоследствии опекал и многочисленных внуков, пошедших по стопам своих родителей. Его выбор в пользу серьёзного образования для своих многочисленных наследников объяснялся двумя основными причинами.

Первая: он великолепно осознавал, что с советской властью «игры в торговлю и коммерцию» чреваты постоянным риском и зависимостью от властных структур с их малоскрываемой коррупционной составляющей. Печальных фактов вокруг в данной связи было более чем с избытком.

Вторая: будучи человеком глубоко набожным, как каждый истовый отец, он предпочитал для детей скромный, но достойный жизненный путь, который, по его убеждениям, гарантировала ученость и всё, что с ней связано. Да и времена пришли иные. При этом мудрый патриарх любил напоминать одну из самых значимых заповедей Святого писания: «Богат лишь тот, кто доволен своим положением».

Эти настроения в семье Ниязовых с особой рельефностью проявились в судьбе Бориса. Учёба для него с первых шагов оказалась не тяжкой обязанностью, чем-то второстепенным, когда ребёнка постоянно стараются подталкивать в спину, а приятным увлечением, своеобразной занятной игрой, когда за каждым следующим поворотом таится что-то новое, необыкновенное. Это несомненный Божий дар, проявление избранности, ибо специалисты считают, что число детей подобного рода не превышают 5-7% от общего количества новорождённых.

К тому же факты подобного рода не есть гарантия успешности в зрелой жизни. Разве порой мало вокруг невразумительных и, казалось, необъяснимых примеров, когда школьной Золотой медалью и Красным университетским дипломом награждён человек, оказавшийся на поверку несостоятельным как в личном, так и социальном плане? Сколько угодно. В силу тысяч самых различных причин, когда упорядочивание и решение многосложного алгоритма жизни оказывается в руках человека, абсолютно несведущего в хитросплетениях этой самой жизни, не владеющего инструментариями взаимоотношений между людьми. И тут же рядом, как будто ничем не примечательный середнячок, явно без семи пядей во лбу, а процветает и за что бы не взялся, не дотронулся всё оборачивает, словно мифический фригийский царь Мидас, в золото.

В случае с Борисом: он не только завоевал Золотую медаль по окончанию школы и Красный диплом физфака университета, но и поднялся на профессорский пьедестал в Америке, потому что с детства озадачивал себя тысячами вопросов типа «что это?», но и «почему это самое именно такое, а не другое?». Рождённый мечтателем, с природной увлечённостью и способностью к логическому и чувственному мышлению, Борис слишком рано начал догадываться, что тайны материального мира, его развития от простого к сложному, ведущего к смене качественных парадигм в результате накопления количественных изменений и наоборот, возможно во многом объяснить при помощи законов физики, что, естественно, и поражало, и завораживало воображение юного искателя.

Отец Бориса в душе надеялся, что сын пойдёт по его стопам, станет врачом, продолжит его благородную профессиональную миссию. Какой отец не мечтает об этом!

По справедливому убеждению Абрама-ака, врачевание – это особая, в своём роде единственная и неповторимая жизненная стезя, самая благородная и вечно востребованная, ибо призвана спасать человека от душевных и физических тягот, от недугов, дарить самое главное - бесценное здоровье, а вместе с ним видение красок прекрасного в окружающей реальности, надежду на светлое будущее. И хотя, Борис был воспитан в лучших еврейских традициях почтения к старшим, тем более к отцу, и не пытался его переубеждать в части очевидности факта особого места медицины в развитии человечества, его будущего, Абрам-ака на каком-то этапе почувствовал, что сын родился с явным особым внутренним видением окружающего мира, синдромом глубокой увлечённости секретами естествознания.

И, что самое важное: стремлением приблизиться, осмыслить и понять законы развития мироздания, где медицина, конечно же, играет далеко не второстепенную социальную роль, но и физика не менее значима в данном процессе, являющаяся по сути фигурным, особым замысловатым ключом не только для проникновения в самые недоступные секреты и тайны природы скрытые от человеческих глаз за семью печатями, но и, не исключено, по возможности её допустимого и разумного обуздания человеком. Что мы и наблюдаем сегодня, только, упаси Боже, не выходя за рамки допустимого и строго контролируя в перспективе разумные пределы, в частности, искусственного интеллекта. А ведь он уже стоит во весь свой гигантский необозримый рост на пороге нашего дома, суля не только гигантские богатства, но и угрожая непредвиденными катастрофическими последствиями.

Отец на каком-то этапе, ощутив и поняв истоки глубинных устремлений сына, не то что смирился с волей любимого наследника, но как бы осознал, почувствовал, что не может и не должен препятствовать его экзистенциональной мечте, т.е., судя по всему, мечте всей его жизни: встать вровень, рядом с тем, без чего жизнь теряет свой смысл. Тем более к этой же мысли склонялись два близких друга и родственники семьи Ниязовых – талантливые учёные - профессор Лев Маниевич Якубов и профессор, доктор физико-математических наук Илья Гулькаров (светлая им память!).

Они считали, что в данном конкретном случае речь идёт о неком специфическом состоянии молодого человека, который, будучи неординарным от природы, ищет себя в нашем ежеминутно усложняющемся мире. Именно подобный поиск своего, сугубо индивидуального места в жизни, к которому стремится прежде всего душа, поиск которого рано или поздно должен увенчаться несомненным успехом и есть ничем незаменимое счастье, к чему тянется каждый: идёт ли речь о личной стороне этого счастья или социальной, но далеко не каждый до него дотягивается.

Наш Борис, эта необычно целенаправленная, настойчивая и целеустремлённая душа, натура, подлинный боец, добился своей цели. Поэт, осмысливая суть этого процесса, прозорливо утверждает:

 

«Мы жизнью Духа
нежною живём,

Эльфической отдав себя мечте (т.е. вечной мечте – В.К.),

Пожертвовав
прекрасной пустоте

Сегодняшним
быстротекущим днём»

 

 Разве наш Борис не есть один из ярких носителей этой самой вечной эльфической мечты, благодаря которой добился столь высоких рубежей в поиске своего достойного места в нынешней очень сложной век. И ни где-нибудь, а в одном из самых престижных американских и мировых университетов – Колумбийском, созданном по указу короля Англии Георга II в 1754 г., аж за 22 года до образования США в 1776 г. Голова идёт кругом, когда произносишь имена великих людей с мировой известностью, окончивших это знаменитое учебное заведение с высочайшим рейтингом в табелях о рангах за более чем два с половиной последних столетия.

Вывод очевиден: скорей всего не следует сомневаться или сдерживать инициативу детей, тем более в навязчивой, не говоря уже о категорической форме, когда речь идёт о реализации их жизненных планов – карьерных или личных. Напротив, уместней в меру возможностей способствовать их движению к намеченной цели так, как это сделал Абрам-ака, благословив сына на успех.

Боря, получив от отца полный и искренний карт-бланш, с умиротворённой душой и двойной энергией приступил как медалист к усердной подготовке к единственному экзамену по «Физике». Среднюю школу он заканчивал в Чирчике, где в тот период проживала семья.

Несмотря на буквально умопомрачительный баснословный конкурс, в т.ч. среди медалистов, представленных, в частности, многими выпускниками известной Ташкентской математической школы № 110, Боря подтвердил свой высокий статус и, заслуженно получив высшую оценку, стал студентом первого курса «Физфака» Ташкентского государственного университета, носящего в те годы имя человека, подписавшего в 1920 г. судьбоносный Декрет об организации этого уникального учебного заведения на территории только зародившейся советской власти в Средней Азии. Речь идёт о Ленине, чьи планы вкупе с классическим марксизмом, оказались не более чем очередной всемирной химерой о справедливом переустройстве общества, что стоило человечеству многих десятков миллионов жизней, а отзвуки той сравнительно недавней мировой трагедии напоминают о себе по сей день. Впоследствии, 28 января 2000 г., ТашГУ было присвоено новое имя - Мирзо Улугбека и высокий статус национального университета.

Это просто к слову, ибо к герою нашего повествования всё это уже не имело ни малейшего отношения. В сентябре 1976 г., приступив к учёбе, Боря весной 1981 г. успешно завершил курс по кафедре «Теоретической физики», специализируясь в области её квантового раздела. Если упростить суть предмета, который наш герой сознательно избрал в качестве главной цели всей своей предстоящей профессиональной деятельности, то её можно свести к следующему: это специфический научно-прикладной инструмент, при помощи которого человек стремится диагностировать внутреннее состояние той или иной физической величины, предполагая дальнейшую тенденцию её развития и возможной трансформации. Именно данный срез современной «Квантовой физики» способствовал гигантскому прорыву в сфере высоких технологий и потрясающим открытиям, позволившим, в частности, вывести качество жизни человека на принципиально иные, буквально, фантастические уровни. Лишь пара наиболее популярных фактов: проникновение в жизнь человека айфонов самых различных модификаций c безграничными уникальными возможностями, а также создание новых поколений компьютеров, значение которых трудно переоценить.

Талант, способности к творческому мышлению, удивительное трудолюбие не могли быть незамеченными руководством факультета и профильной кафедры, в результате чего Борису предложили остаться на кафедре в качестве ассистента, заняться преподавательской и научно-исследовательской деятельностью. Наконец, Борис получил права и возможности окунуться в вечную мечту своей жизни, вплотную прикоснуться к тому, что с юного возраста неотступно волновало его воображение.

Потребовалось лишь пять лет, чтобы Борис в 1986 г. в возрасте 27-ми лет, погрузившись в преподавательскую деятельность, как говорится, без отрыва от производства, подготовил и блестяще защитил диссертацию на соискание учёной степени кандидата физико-математических наук по теме «Распространение звука в океанических водах. Теоретический аспект». Защита прошла в Институте ядерной физики АН УзССР. Причём тема диссертации была логическим продолжением дипломной работы, что очень ценно с точки зрения серьёзного и углублённого подхода к проблеме, а потому воспринимается научной общественностью как факт, свидетельствующий о высокой квалификации диссертанта и его способности к получению в перспективе эффективных конечных результатов.

Любопытная деталь: если на первом этапе работы Бориса над диссертацией, в качестве научного руководителя выступал научный сотрудник кафедры, кандидат наук Абдуллаев Садрилла, ныне крупный учёный, работающий в Германн, то на втором, заключительном, к данной миссии подключилось высокое должностное лицо в образе президента АН республики Хабибуллаева Пулата, что впоследствии вызвало вопросы в ВАК СССР (курирующий союзный орган – Высшая Аттестационная Комиссия): по какой причине столь высокое должностное лицо оказалось в качестве второго руководителя.

Несколько объяснений, представленных Учёным советом в содружестве с соискателем, не удовлетворили высокую инстанцию, до того момента пока не было сформулировано более оптимальное, соответствующее мнению привлечённых ВАКом оппонентов. После чего Борис, немедля, получил из Москвы долгожданный документ о присвоении ему учёной степени. Между тем секрет заключался в том, что диссертация Бориса была выполнена на стыке нескольких научных направлений, что сегодня чаще характерно для фундаментальных теоретических исследований. Суть сводилась к тому, что труд Бориса помимо определяющей проблемы касался вопросов акустики и лазерной физики, которые входили в сферу прямых научных интересов академика Хабибулаева Пулата, в результате чего он оказался в роли второго научного руководителя.

К тому же развитие и осмысление мироздания, независимо от его многоликой бесконечной конкретики, невозможно систематизировать и подвести к общему знаменателю без обращения к универсальным законам диалектики, что искусно и продемонстрировал в своей работе Борис, получившей высокую оценку и при защите, а в последствии и в широком научном сообществе. Оказывается в те далёкие годы автор этих строк по словам Бориса обсуждал с ним возможные варианты успешного сотрудничества с ВАКом для удовлетворения возникших к соискателю вопросов. Видимо пробежавшие десятилетия стёрли в моей памяти этот приятный факт.

Но у меня имеются все основание предположить, что Борис, судя по его успешному послужному и научному списку, к 30-ти годам, либо слегка старше, также триумфально поднялся бы на пьедестал доктора наук, ибо он пришёл в земную жизнь наделённый мощным внутренним запалом, исполняя миссию, определённую ему Творцом.

Однако, учитывая, что пути Господни неисповедимы, чаще, как правило, человеку не суждено предвидеть, как и чем может обернуться его судьба. В диссертации Бориса имелся некий очень важный и по тому времени чрезвычайно актуальный срез: проблемы хаотического поведения в физических системах. Но тема хаоса не менее свойственна и социальным явлениям, что особо рельефно себя даёт знать в нынешнее тревожное время. В данной связи нет ничего удивительного в том, что в 1990 г., когда Союз, накануне распада, включая Узбекистан, переживал тяжкие социально-экономические потрясения, Борис по рекомендации некого Бохадира Мусаева, видимо, имеющего связи в высоких инстанциях и хорошо осведомлённого в его деятельности как системного программиста, переходит на работу в Ташкентское отделение Национального банка республики на должность главного экономиста. Это произошло за полтора года до иммиграции семьи Ниязовых в США.

 

(Продолжение следует)

 

ВЕЛИЯМ КАНДИНОВ